Бабочки - посланцы дьявола?
Некоторые виды бабочек издавна вызывали у людей суеверный ужас. Известный польский писатель и путешественник Аркадий Фидлер писал о страхе, который испытывали туземцы Мадагаскара при встрече с крупной тёмной ночной бабочкой валкери. Они были уверены, что эта бабочка — печальный предвестник смерти. В Европе подобной недоброй славой пользовалась (а кое-где пользуется до сих пор) бабочка «мёртвая голова». Отчётливый зловещий рисунок в виде черепа на груди насекомого неоднократно давал пищу фантазии художников, писателей, кинематографистов.
Мимо этого образа не прошёл и великий американский писатель Эдгар По. Прекрасная и жутковатая бабочка описана им в рассказе «Сфинкс». Восприятие размера насекомого было здесь специально нарушено неверным представлением о расстоянии до бабочки. Сфинкс («мёртвая голова» относится к семейству бражников, называемых также сфинксами) ползал по паутине на окне, а герою рассказа казалось, что существо двигается по далёким лесным склонам.
На исходе знойного дня я сидел с книгой у распахнутого окна, из которого открывался прекрасный вид на берега реки и на склоны дальнего холма... Я увидел там нечто невероятное. - какое-то мерзкое чудовище, быстро спускалось с вершины... Пасть его была расположена на конце хобота длиной футов в 60 или 70 и толщиной едва ли не с туловище слона. Основание хобота сплошь заросло чёрной косматой шерстью - столько шерсти не постричь и с двух десятков буйволов; из неё, загибаясь вниз и в стороны, торчали два сверкающих клыка, похожих на кабаньи, но неизмеримо более длинных. По обе стороны от хобота, параллельно ему, выступали вперёд громадные отростки длиной футов в тридцать, а то и сорок, похожие на кристально прозрачные призмы безупречной формы - они во всём великолепии отражали закат. Туловище напоминало клин, остриём обращенный к земле. С боков распростёрлись одна над другой две пары крыльев - размахом в добрую сотню ярдов, - густо усеянные металлической чешуёй... Мне показалось, что верхние и нижние крылья скованы тяжёлой, цепью. Но всего поразительнее и ужаснее было изображение Черепа, едва ли не во всю его грудь, так отчётливо выделявшееся в ослепительном свете на тёмном туловище, словно оно было выписано кистью художника. Когда я в ужасе и удивлении разглядывал это страшилище, и в особенности его грудь, с предчувствием близкой беды, которое не могли заглушить никакие доводы рассудка, огромная пасть на конце хобота вдруг разверзлась и исторгла звук, столь громкий и неизъяснимо горестный, что он сокрушил моё. сердце, как похоронный звон... я без чувств рухнул на пол.
Зловещую роль играет эта бабочка и в фильме «Молчание ягнят» режиссёра Джонатана Демми. Маньяк-убийца кладёт в рот своим жертвам куколку «мёртвой головы». Кстати, во многих кинофильмах ящики с бабочками нередко украшают стены в жилище персонажа. В зависимости от отношения режиссёра к коллекционированию бабочек они подчёркивают у героя то добродетели (стремление к прекрасному), то злодейства (убийство чудесных созданий).
Бабочка с прозрачными крыльями Не-taera esmeralda стала одним из центральных символов романа Томаса Манна «Доктор Фаустус». Герой, композитор Адриан Леверкюн, отождествляет это создание (о нём он услышал в детстве от увлечённого естествознанием отца) с любимой женщиной, связь с которой оказалась пагубной для его жизни, но зато благодатной для творчества. Стеклянные крылышки призрачного существа осознаются героем как знак союза с дьяволом (подобно договору гётевского Фауста с Мефистофелем), а анаграмма латинского названия стала лейтмотивом многих произведений композитора.
И то была всего-навсего бабочка, пёстрый мотылёк, Hetaera esmeralda, она мне это причинила своим прикосновением, ведьма, русалочка, и я последовал за ней в тенистый сумрак, любым её прозрачной наготе, и там, хоть она и предостерегала, изловил ту, что была как лепесток, несомый ветром, изловил и ласкал. Ибо то, что мне причинила, она причинила и передала в любви, - отныне я был посвящен, скреплён был договор.
